Никогда ты. Глава 9.

[pikame-jinda]

Новая глава с задержкой почти в две недели( Но! Я торжественно обещаю новую в качестве подарка на Новый Год! Думаю, она определенно всем понравится)) На десятой главе же окончится первая часть "Никогда ты". В новой нас ждут новые герои, два новых поворота сюжета и развязка. Но, думаю, вторая часть будет поменьше первой. А будет ли она вообще - решать Вам, мои дорогие читатели! И спасибо, что ждете новых глав!

Название: Никогда ты
Автор:  Дила
Бета: не бечено
Фэндом: JE
Пэйринг: ПиКаме
Рейтинг: R
Жанр: драма, романтика, яой
Статус: в процессе
Размещение: только с разрешения автора!!
Размер: миди (хорошо, если не макси=_=)
Предупреждение:автор местами слегка бредит) Наверное) Если я перивираю где-то факты - прошу меня простить: в фэндоме недавно. И еще, просьба: фик не дописан и мне надо понять, стоит ли его писать дальше. Поэтому надеюсь на Вашу помощь. Заранее спасибо!)

ссылки на предыдущие главы

pay.diary.ru/~pikame-jinda/p165252482.htm

pay.diary.ru/~pikame-jinda/p165417357.htm

pay.diary.ru/~pikame-jinda/p166092833.htm

pay.diary.ru/~pikame-jinda/p166468921.htm

pay.diary.ru/~pikame-jinda/p166761872.htm

pay.diary.ru/~pikame-jinda/p167789162.htm

pay.diary.ru/~pikame-jinda/p168865402.htm

pay.diary.ru/~pikame-jinda/p169442172.htm

Глава 9

- Снято!! – орет режиссер, и мир вокруг ломается.

Пи шумно выдыхает и почти падает, опускаясь на корточки. Волосы на затылке взмокли, и мерзко прилипла к спине рубашка. Напротив, в похожем состоянии сидел Казуя.

Видимо, видок у них был тот еще, потому что участники съемочной группы хотя и бросали на них тревожные взгляды, подойти все же не решались. Режиссер и продюсер, маньячно сверкая глазами, просматривали отснятый материал. Сцена явно тянула на «Оскар» - жаль, что дорамы по определению не могли номинироваться на эту премию.
«Надо дойти хотя бы до гримерки» - отстраненно думал Томохиса, безучастно разглядывая собственные пальцы. Эмоции перегорели, и он чувствовал себя старой сломанной куклой. Покосившись на Каме, он увидел, что того все еще трясет – во всяком случае, его плечи чуть вздрагивали. Лица, скрытого прядями волос, Ямашита не видел.
Через силу поднявшись, Томо протянул Казуе ладонь и тот послушно ухватился за нее, тоже вставая. До гримерки дошли молча и молча же стали переодеваться. Наверное, надо было заговорить первому – но Томохиса чувствовал себя слишком плохо: к горлу подкатывала дурнота, и заломило в висках, словно он в одночасье подхватил грипп.
Каким-то краем сознания, Пи отмечал, что Каме тоже не расположен к общению – движения его были скупы и расчетливы, а губы сжаты в тонкую полоску.
Переодевшись, они вышли из студии на парковку и все в той же опустошенной тишине поехали домой.
Звуки и запахи родной квартиры немного привели Томохису в адекватное состояние. Надо было прекращать молчанку – пусть даже это означало неприятный разговор или ссору.
- Сцена сегодня вышла очень тяжелой, - Пи не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к основной теме. – Не хочешь ничего обсудить?
Каме поднял взгляд от тарелки с набэ, в которой вяло ковырялся до этого, немного посозерцал пространство за плечом Ямапи, и отложил палочки.
- А я ей рад.
- Не понял, - Томохиса удивленно приподнял брови. – Чему ты радуешься?
- Тому, что я тебе все сказал, - по-прежнему не глядя на Пи, ответил Казуя. – Мне стало легче.
Он встал и отошел к окну, где лежала на подоконнике пачка сигарет, и вытянул одну. Щелкнул кнопкой, включая вытяжку, закурил и только излишне резкие движения говорили о том, что, не смотря на внешнее спокойствие, он все-таки волнуется.
- То, что все время тянулось между нами, вряд ли когда-нибудь исчезнет. Слишком долго… слишком больно. Но если бы я не сказал сегодня то, что сказал – пусть и через Ичиро – я бы не смог… - Каме вдруг осекся и Ямапи почти увидел, как он прикусил себе язык, чтобы с него не сорвалась следующая фраза. Вот только какая?..
- Если так, то я тоже рад, - глядя в спину Каменаши, медленно проговорил Томо. Разговор окончился тем же, что и сегодняшняя сцена: чувством бессилия. Впрочем, в том, что морально Каме гораздо сильнее, чем он сам – в этом Ямашита давно уже убедился.

Когда стрелки часов переваливали за полночь, тишина в квартире становилась особенно вязкой. Томо всегда обращал на это внимание, когда был дома один и не спал. В тишине вязло дыхание и мысли, движения становились замедленными и вроде бы даже воздух сгущался. Пи хотел подумать, хотя и знал, что это бессмысленно: раз уж он за столько лет не надумал ничего, что могло бы хоть как-то объяснить его отношение к Казуе, то почему это должно случиться именно сегодня?
Он долго не спал, а потом все-таки задремал, и снова проснулся, чувствуя себя еще более жалким, чем до этого. Рассердился на самого себя и снова провалился в сон, чтобы проснуться от звона разбивающейся посуды и понять, что началось землетрясение.

- Черт! Да этого только не хватало! – ругнулся Пи, рывком садясь на кровати. Толчок был приличным, судя по тому, что мебель в комнате начала сдвигаться со своих мест. Отлежаться в кровати им вряд ли удастся: надо было вставать и переходить к дверным проемам.
- Каме, - Томохиса потряс друга за плечо. – Просыпайся! Землетрясение, надо перемещаться.
Казуя заворочался и послушно сел, пытаясь разлепить тяжелые ото сна веки.
- Угу…
Увидев, что он сейчас снова вырубится, Ямашита быстро сгреб его в охапку и стянул с постели. За окном что-то полыхнуло, послышался вой сирен.
- Давай, шевелись! – Томохиса ухватил Каме за запястье и, попутно укутав его в одеяло, оттащил к дверному проему.- Все, можешь садиться.
Казуя послушно сполз по широкому косяку вниз и протер глаза. От нового толчка сдвинулась кровать, и что-то загремело в ванной.
- Фига… хорошо трясет, - хрипло заметил молодой человек. Томо уселся напротив, умостив руки на коленях.
- Надеюсь, эпицентр близко и толчки не усилятся.
- Я тоже надеюсь. Тебе не холодно? Возьми себе тоже одеяло, - предложил Каме, разглядывая домашние капри и футболку Томохисы.
- Обойдусь… не холодно пока. Еще потолок на башку свалится – будет обидно вот так умереть, - отозвался тот, невесело усмехнувшись.
- Шутник, - хмуро оскалился Каме.
- Помнишь, ты спрашивал меня про грозу? – вдруг вспомнил Пи.
- Ну... да. Ты ее не боялся. К чему вопрос? – Казуя потерся щекой об одеяло и широко зевнул.
- Когда сформировали «Ньюс», мы поехали в тур с поддержкой нашей волейбольной команды. И в одной из префектур тоже началось землетрясение. Вечер был, мы только приехали и нас заселили в какую-то сомнительную гостиницу, видимо решив, что для мальчишек и это – роскошь. Там вообще много косяков было с организацией, и менеджер у нас совсем уж случайный был. Мы так уставали тогда… эта гонка с концертами была почти невозможной. Короче, меня поселили в номер с Тегоши и Шиге, но я был не слишком-то общителен. Вроде бы меня даже побаивались… - Пи улыбнулся, глядя в темноту перед собой. – И это еще ничего, потому что я-то их всех просто ненавидел.
Он замолчал и перевел взгляд на свои руки. Сцепил пальцы в замок, потом снова их расцепил. Нахлынувшие внезапно воспоминания были яркими, словно это было не полтора десятка лет назад, а вчера. Зачем он вообще начал об этом рассказывать?..

- И что дальше? – прервал затянувшуюся паузу Каме. Глаза привыкли к темноте, и он видел лицо Пи в метре от себя почти четко. И почему-то казалось очень важным, чтобы Томохиса договорил: как будто они подошли к невидимой преграде между ними совсем близко, но он, Казуя, не может ее сломать. Зато он может надеяться.… И он снова просит:
- Пожалуйста, продолжай!
Томо бросает на него удивленный взгляд, но почему-то слушается и рассказывает дальше.
- Они тогда, несмотря на усталость, ушли в номер к остальным. Наверное, хотели вернуться, когда я засну. Впрочем, отключился я быстро – помню, в плеере играли «Битлз» - я тогда вообще с плеером не расставался. Если бы еще на глаза можно было повязку навязать… А потом началось землетрясение. Я проснулся оттого, что за окном -жуткие крики и переполох. Потом кто-то заорал: «Пожар, пожар!» и я почувствовал, что в комнате и впрямь пахнет дымом. Вскочил, бросился к двери и понял, что от толчков ее, наверное, заклинило. Тогда я стал звать на помощь. Бесполезно. Потом уже ничего не помню – надышался дымом и потерял сознание… меня спас пожарник, который вошел в гостиницу, чтобы проверить, действительно ли все вышли. Он выбил дверь и вынес меня… Знаешь, что самое смешное? Когда я пришел в себя, мои одногруппнички кинулись ко мне с извинениями. Оказывается, они обо мне со страху забыли. И когда спрашивали, есть ли в здании еще кто-то, кого они знают, сказали, что нет. Вот, как-то так…
Каме нахмурился.
- Вы никогда об этом не рассказывали…
- Ну, еще бы! На мембер ай это точно не тянет, правда? – Томо запрокинул голову и стал изучать потолок.
- Две тысячи третий год, да? – задумчиво проговорил Казуя. – Тебе тогда было очень тяжело…
- Просто я был ребенком и верил, что если моя группа успешна – мне можно ни о чем не волноваться. Поэтому когда “4 TOPS” внезапно расформировали, а я оказался лидером и джуниоров, и «Ньюс» - это был шок… Именно тогда я понял, что мое мнение мало что значит и то, где я работаю – это чаще больно и трудно, чем легко и радостно. Больше всего бесило то, что все от меня чего-то ждали. Поддержки, успеха, понимания, гибкости… Ждали, блядь, что я буду улыбаться и приму эти перемены! И я принимал! – Томохиса тихо засмеялся, а потом резко замолчал, закусывая губу. Больно. Даже сейчас это было больно. – Я улыбался, даже когда на концерт «Ньюс» пришел Тома и плакал, сидя во втором ряду у меня под носом. А потом успокаивал его: «Ну чего ты, дружбан! Все будет круто, нэ?». Я успокаивал, а сам хотел кого-нибудь избить или хотя бы тоже заплакать…
Казуе стало холодно. Словно боль Томохисы вдруг стала осязаемой и теперь прильнула к нему, прикасаясь к беззащитному сердцу своими холодными щупальцами.
Что творилось в его душе все эти годы? Какую горечь он в себе нес? Закрывшись изнутри, он дарил всем столько тепла… Ямашита Томохиса. Человек, которого никто не знал.
- Это было похоже на сонную бесконечность, - снова заговорил Пи, и голос его звучал глухо. – Месяц растянулся в год, потом во второй. Я стерпелся. Хорошо, что рядом был Ре. Плохо, что он был рядом так мало… А потом все опять разлетелось. Скандал за скандалом – и я понял, что нас распустят еще до того, как об этом официально объявили. И, черт, как же я не хотел, чтобы это все было вот так!! И я опять был сильным, и утешал, и успокаивал… А потом случилась «Нобута» и… ты.
Томо посмотрел Казуе в глаза и тот дернулся навстречу, реагируя быстрее, чем успел подумать, но Пи вскинул руку, останавливая.
- Дослушай. Дослушай, иначе я никогда этого не скажу.
Пауза.
Пауза…
Прошлое, расплетенное на нитки, болтается перед глазами ветхой ненужной тряпкой и мешает жить…
- Ты был ярким, талантливым… таким прекрасным! – Пи улыбался сквозь боль, и Казуе казалось, что его собственное сердце сейчас не выдержит. – Совсем не тот бука, каким я тебя помнил в детстве... В тебя было невозможно не влюбиться. И я влюбился. И струсил. Если бы я потерял еще и тебя – я бы не…не смог…
Голос сорвался, перехватило горло, и Томохиса резко опустил голову, пытаясь совладать с собой. Он вздрогнул, когда его лицо обхватили прохладные пальцы, и, встретившись глазами со взглядом Казуи, замер.
- Люблю…

Дом снова задрожал; со стола упала ваза, с жалобным звоном разлетевшись на мелкие осколки, но двоим на полу до этого уже не было совершенно никакого дела.